Естествознание в Школе Максимовича

Естествознание – это наука о строении вселенной и законах, ей управляющих. Естествознание делится на две части: общее естествознание, включающее в себя физику, механику и химию; и частное естествознание, состоящее из астрономии, минералогии (сюда же относится и геология), ботаники и зоологии. В свою очередь минералогия, ботаника и зоология вместе носили название «естественная история». Так определяет термин «естествознание» энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона, значит именно так понимали его в дореволюционной России. Что касается анатомии, то обычно в школьном употреблении ее тоже включали в понятие «естественной истории».

Среди целого набора естественных наук больше всего повезло физике, которая как учебный предмет изначально существовала в плане преподавания светской и даже духовной школы. А вот с естественной историей, т. е. зоологией, ботаникой, анатомией и минералогией, дело обстояло сложнее. Основным средним учебным заведением дореволюционной России была мужская гимназия. К тому моменту, когда начала свою деятельность Школа Максимовича (1870 г.), естественная история в мужских гимназиях практически не преподавалась. Отрицательно относился к естественной истории министр народного просвещения граф Д. А. Толстой (1866–1880), поэтому по Уставу гимназий 1871 г. данный предмет исключался из учебного плана классических гимназий. Естественная история преподавалась в реальных училищах, существовавших с 1872 г., но они сами по себе не играли столь существенную роль, нежели гимназии. В женских гимназиях, особенно в Мариинских, всегда преподавалась и физика, и естественная история. В начальных школах естествознание не преподавалось вообще, исключения составляли городские училища, представлявшие собой повышенную ступень начального образования, где преподавались «сведения из естественной истории и физики».

Получается интересная картина: сама возможность преподавания естественной истории в женских учебных заведениях не вызывала сомнений в правительстве, а вот в мужских учебных заведениях этот предмет считался источником материализма и революционности. Видимо, в то время женщина не рассматривалась как активная общественная сила.

Школа Максимовича была учительской школой, в заведениях подобного рода, по официальным документам, и физика, и естественная история включались в учебный план, но сам предмет носил название «главные сведения, необходимые для понимания явлений природы». Школа Максимовича вроде бы ничем не отличалась от подобных ей учебных заведений в вопросе учебного плана, но все дело состояло в самом содержательном наполнении предмета «естествознание», или «естествоведение».

В первой программе (1870 г.), которая была утверждена Министерством народного просвещения и на основании которой разрешено было школу открыть, естествознания как учебного предмета нет. Это вообще элементарная программа, соответствующая скорее начальной школе грамотности, нежели среднему учебному заведению. Она включала в себя Закон Божий, русский язык, церковнославянское чтение, арифметику, географию, русскую историю и педагогику. П. П. Максимович прекрасно понимал, что более обширная и содержательная программа просто не была бы одобрена правительством. Но он же хорошо понимал и значимость естественных наук для будущего учителя, и поэтому еще в проекте 1869 г. писал, что «к учебным принадлежностям при школе относятся: библиотека, физический и естественноисторический кабинеты» (Протоколы заседаний Тверского губернского земского собрания за 1869 г. [Тверь, 1870]. С. 235).

Максимович постепенно расширяет первоначальную программу, в частности, с 1873 г. начинается преподавание естественной истории и физики. В результате в 1876 г. была напечатана программа, по которой в старшем классе вводилась физика, а в трех основных – естественная история. Практически ничем не отличается от нее программа 1877 г. Это пока довольно элементарный курс, включающий в себя зоологию и ботанику. Но даже он вызвал возражение со стороны министерства, введение двух новых предметов – физики и естественной истории – стало одним из пунктов обвинения школы в нарушении первоначальной программы, в результате чего она чуть было не оказалась закрытой. Тем не менее, руководство школы не вывело ни физику, ни естественную историю из учебного плана.

В самые тяжелые для школы годы (1878/1879 и 1879/1880) эти дисциплины преподавал в будущем известный ученый, один из основателей российской геологии Алексей Петрович Павлов, который не только не сузил эти предметы, а расширил их за счет введения в них сведений из области анатомии и химии. По воспоминаниям «максимовки» Александры Федоровны Проскуряковой (в замужестве Морозкиной), учителем Павлов был замечательным, он использовал самую передовую методику, сочетавшую научность с наглядностью. Он оборудовал естественнонаучный кабинет, многие экспонаты для которого сделал своими руками, поскольку Школа Максимовича, в эти годы содержавшаяся только за счет своего основателя, не располагала большими материальными средствами. Конечно, не только передовая методика делает учителя учителем, но, прежде всего – педагогический талант, которым Павлов обладал в полной мере. А. Ф. Проскурякова вспоминала первый урок А. П., после которого ученицы были буквально покорены новым учителем, хотя на этом уроке он просто выяснял знания учениц по зоологии. Молодой учитель несколько смущался и почти не поднимал глаз, очень серьезно слушал все, что говорили ему, хотя иногда это была откровенная нелепость, никого не перебивал, а лишь тактично исправлял ошибки. За эту деликатность и интеллигентность девушки сразу же почувствовали доверие к нему и сказали: «вот это настоящий учитель». «И действительно, А. П. обладал всем, что должно отличать “настоящего педагога”. У него был крупный педагогический талант, большой педагогический такт и чутье, громадная любовь и серьезное отношение к своему делу и к своим ученикам, привлекательная внешность и красивый голос. Кроме того, он был прекрасным человеком, а это молодежь всегда чувствует и понимает» (Варсанофьева В. А. А. П. Павлов. М., 1947. С. 30). Ученицы называли его любимым учителем и потому, что он принимал самое активное участие в общественной жизни своих учениц и вообще города. Бывал на школьных вечерах, рисовал афиши и программки к спектаклям; обладая прекрасным оперным голосом, Павлов пел в певческой капелле музыкального общества «Ладо».

Особо нужно сказать о химии, сведения из которой именно Павлов начинает вводить в курс естествознания. В те годы химия не преподавалась отдельным предметом нигде, да и химические сведения почти не включались в курс естествознания. Павлов же был горячим сторонником химии, в его программе темы химического характера равномерно распределены по четырем годам обучения (приготовительный, 1–3) в Школе Максимовича он закладывает основы химической лаборатории, на занятиях проводит опыты, в городе читает две публичные лекции. О том, что по тем временам это было действительно новшеством для молодежи, говорят воспоминания Проскуряковой: «Зал был переполнен. Особенно много было молодёжи: юнкера, реалисты, гимназисты и гимназистки и, конечно, все его ученицы по Школе Максимовича. А. П. волновался <…> Но прочел он блестяще <..> аудитория была наэлектризована. Молодёжь приветствовала лектора с искренним энтузиазмом и покидала зал в возбужденном, приподнятом настроении» (Варсанофьева В. А. с. 28). Материал этих лекций был напечатан в газете «Тверской вестник, а позже на его основе вышла первая научно-популярная работа Павлова «Общепонятные беседы по химии» (М., 1881). Именно Павлов был инициатором изучения химии в Школе Максимовича, которая потом как учебный предмет займет достойное место, будет создан химический кабинет, переданный впоследствии педагогическому институту.

В 1880 г. Павлов покинет школу, но в 1882 г. выйдет новая программа, в которой разделы по химии и минералогии будут преподаваться в рамках предмета «естественная история» в 1 и 4 класса. Ни в Тверской мужской классической гимназии, ни в женских гимназиях в таком объеме, как в Школе Максимовича естествознание не преподавалось. Судя по официальным программам, то же можно сказать и о России в целом. Особенно это касалось химии, которая, помимо Школы Максимовича, преподавалась только в Тверском городском коммерческом женском училище и реальном училище. В Школе Максимовича химии всегда уделялось внимание, особенно активно она развивалась с 1912 г., когда для ее преподавания был приглашен специалист с высшим образованием – Екатерина Алексеевна Кафтанова, и, по всей видимости, химия стала преподаваться как отдельный предмет, хотя в учебном плане его не было. Именно этот период вспоминала Мария Ивановна Иванова (в замужестве Грифцова): «Большим событием у нас было введение в наши занятия нового тогда предмета — химии, которого совсем не было в программе. Встретили мы ее с большим любопытством и с гордостью за нашу школу, что она начинает это новое дело. Но когда приехавшая из Москвы молодая преподавательница Екатерина Алексеевна Кафтанова начала деликатно излагать теоретический курс химии, испещряя доску формулами и буквенными названиями, то мы смутились и увяли от мысли, что всё это надо не только понять, но и запомнить. Однако скоро начались практические занятия в хорошо оборудованной для нас лаборатории, и мы сразу повеселели. Там для каждых двух учениц был очень простой стол с необходимым инвентарем: спиртовкой, штативом, пробирками, колбами и реактивами; в стенных шкафах находились банки с необходимыми химикалиями, а в наших тетрадях были записаны химические задачи, которые мы решали под руководством Екатерины Алексеевны. Это было интересно. Мы как колдуны составляли смеси или извлекали какие-то элементы, и страшные химические формулы, которые так испугали нас вначале, теперь стали конкретными и понятными. Откуда-то появились у нас и юмористические стихи «Любовь химика», в которых описывалась природа и любовь при помощи химических формул, теперь уже понятных и простых для нас. Это получалось очень смешно, но помогало легко всё запомнить. Так вошла к нам в те годы химия, которой в программе нашей школы совсем не было» (Ильина Т. А. Школа Максимовича. Тверь, 2010. С. 168–169).

С 1915 г. химию будет преподавать Мария Федоровна Савина, ставшая затем преподавателем педагогического института и оставившая труды по геологии Тверской области.

Что касается других разделов естествознания, то можно сказать, что всегда большое внимание уделялось физике, астрономии, ботанике, зоологии, анатомии, физиологии и гигиене. Та же М. И. Грифцова пишет: «У нас в Школе Максимовича, как и в других средних учебных заведениях, была обыкновенная «классическая» физика, изложенная в толстых учебниках Краевича и Цингера. Проходили мы ее, конечно, наглядно, с опытами в очень хорошем физическом кабинете с Л. В. Кандауровым. Он же преподавал и интересный предмет — космографию.

В большем объеме, чем это позволяла казенная программа, и полнее, чем в гимназиях, у нас в школе отводилось естествознанию (анатомии и физиологии человека, зоологии, ботанике); а проходили мы их не только с наглядными пособиями (скелеты, схемы, муляжи, картинки), но и с лабораторными занятиями в нашем замечательном биологическом кабинете, лучшем в городе, как я узнала потом, где был микроскоп и где рассматривали внутренности и даже кровеносную систему настоящего бедного голубя и лягушки, что мне совсем не доставляло удовольствия. Конечно, ходили на экскурсии к живой природе, а летом в деревне я бродила по лугам и лесочкам с определителем Маевского в руках, собирая гербарий.

Наши учителя-«естественники» были первоклассные по научному уровню и настоящие энтузиасты своего дела. Особенно помню Алевтину Николаевну, типично ученую женщину. Ее круглые добрые глаза под очками как-то особенно светились, когда среди экспонатов в кабинете она что-нибудь показывала и рассказывала нам. Она увлекала учениц, приучая их к живым наблюдениям и тщательным занятиям. И мы очень охотно, с интересом помогали ей в уходе за кабинетом и в лабораторных опытах.

С интересом и уважением относилась я к естествознанию и к увлеченности наших преподавателей, а за школьные годы добросовестно познакомилась с теми предметами, которые мы проходили, учась видеть, наблюдать природу, которая, к сожалению, во многом была для меня немой, хотя я росла в деревне» (Ильина Т. А. с. 167-168).

Список литературы:

1. Естествознание // Энциклопедический словарь / изд.: Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. СПб., 1984. Т. 11 «А». С. 687 – 688.
2. Пругавин А. С. Законы и справочные сведения по начальному народному образованию. СПб., 1904. С. 498, 518, 524.
3. Проект положения о Тверской земской школе для образования сельских учителей // Протоколы заседаний Тверского губернского земского собрания за 1869 г. [Тверь, 1870]. С. 235.
4. Программа женской учительской школы г-на Максимовича // Протоколы Тверского губернского земского собрания 1875 г. [Тверь, 1876]. С. 319 – 326; То же // Протоколы Тверского губернского земского собрания за 1877 год и приложения к ним. Тверь : Типография губернской земской управы, 1878. С. 211–214.
5. Варсанофьева В. А. А. П. Павлов. М., 1947.
6. Богатова Т. В. Из истории химического образования в России. Химия в школе П. П. Максимовича (Тверь) // VII региональные Менделеевские чтения : тез. докл. Удомля, 2011. С. 18–19.
7. Грифцова М. И. Воспоминания // Ильина Т. А. Школа Максимовича. Тверь, 2010. С. 167–169.

Ильина Татьяна Анатольевна, гл. библиотекарь Отдела редких книг

Метки: Школа П.П. Максимовича

Печать